Свечение воды — лекарство для глаз. Боль на время стихает. Переживания как громоздкие льдины, уносятся временно прочь. В самый дальний океан. Просто стоять неподвижно. Наблюдать за течением. Пускай чувства хлопают крыльям. Мое спасение сейчас — уходить. К реке, горам, деревьям. За исцелением.

Закрыла глаза. Вольно, тихо. В сухой траве искры первых цветов. Ветер гонит по небу тучное стадо вечерних облаков. Ослабли стянутые узлы нервов. Просто молчать. Вдыхать хвойный дым костра. Ловить янтарь восходящей луны. Слушать гусли, кукушку, фырканье сонных коней.

Память снова тянет в то утро. И даже не утро. А только солнечный ранний луч из полуоткрытой двери. Мартовский яркий. Если спросить, что это было за утро, я расскажу о нем почти всё. Но не скажу главного. Как во сне иду к выходу. В последний миг стягивает паутиной сомнений. Отход, отъезд, без тыла, навсегда.

Мысли расплываются по сердцу бензиновым пятном. Сейчас задохнусь. Здесь дом. Полосатый кот вытянулся на подоконнике. И вот-вот расцветут фиалки с белыми прожилками. А там впереди только открытая дверь.

Если поверю ему, останусь. Ритмично затикает динамит дней и ночей, тусклых, обычных. Пока всё опять не взорвется. Встаю. Не ощущаю ног. Делаю шаг к двери, нет, к лучу солнца. Умираю. Открываю широко дверь. Как много здесь света. Я в нём утону сейчас. Растворюсь, пропаду. Если оглянусь, не уйду.

Всё. Прочь, прочь, от душных ночей, от ложных слов, прочь. На грани порога и дома, между вдохом и выдохом.
Гусли. Долго-долго плыву с этим звуком, взлетаю и погружаюсь. Он становится частью сознания. Разливается внутри целебным теплым маслом.

Выносит на поверхность пену боли. Гасит как соду. И будит акварельной прохладой.

Фото на превью: Вацлав Левицкий

Марианна Яцышина