Летом в горах Алтая то и дело встречаешь вереницу коней на которых ритмично покачиваются путешественники разных возрастов. Кони навьючены поклажей и обязательно такой караван сопровождают проводники-коноводы. Обычно это крепкие бывалые мужики из ближайших деревень. Женщину на такой работе встретить не ожидаешь. Да еще чтобы надежная, образованная, опытная.

В наших краях я только одну такую знаю. Необычная она женщина.  Вроде обыкновенная, деревенская, крепкая, светлоглазая, ладная, впрочем, красоту наводить особо некогда. Повсюду самой приходится управляться, дом строить, сына воспитывать, хозяйство, огород, заготовка дров, да мало ли в деревенском быту дел.

 

 

Лошадей сама разводит, летом водит туристов по горным маршрутам на своих конях, она и проводник, и экскурсовод, и костровой, и инструктор по таежному выживанию, и интересный собеседник. Может быть немного резкой, если заметит, что человек легкомысленно себя в горах ведет. Впрочем, у туристов к ней претензий не бывает, маршруты разрабатывает интересные, сообразуется с возможностями и желанием гостей, проводник надежный, рассказчик хороший, расценки за аренду коней не завышает. Если доведется оказаться с ней на конном маршруте по ее излюбленным местам Катунского хребта, сожаления о таком путешествии не будет.

На мой вопрос: — Как тебя представить публике, написать о тебе хочу?

Она ответила: -Да пиши просто — Айю. По русски медведица. Что рассказывать? Особо рассказывать нечего.

 

 

—  Думаю, что женщина-проводник в конных походах, да еще и большой специалист по таежному выживанию, это не часто встречается. Да и путешественница ты знатная.  Где тебе удалось побывать?

— В пределах Евразии, наверное, почти везде, весь бывший Советский Союз считай, рядов на двадцать восемь. Кольский полуостров, Карелия, Камчатка, Якутия, Колыма, Забайкалье, Алтай, Урал, Кавказ, Крым, Нечерноземье. Вся Средняя Азия, Казахстан, Азербайджан, Грузия. Ну и за границей маленько доводилось бывать. Хождение за три моря в лучших традициях…

 

 

— А на Алтае почему корни пустила?

 — Ну, я считай на Алтае с 1992 года, еще студентами были, по горам ходили, не только по Алтаю, но сюда доводилось не раз приезжать еще в студенческие годы. Я тут людей знаю, места знаю. Всю жизнь-то на большой дороге не проведешь, где то надо и жить, устроить свою берлогу. Я пробовала в свой город вернуться, на север, но не получилось. Вообще-то Сибирь — это моя земля, я тут родилась и прожила большую и может быть лучшую часть сознательной жизни, во всех других местах было впечатление, что я не у себя, а в Сибири я дома.

— Я знаю, что ты в Москве училась, и не захотела после учебы в столице остаться, хотя наверняка была возможность?

— Я на самом деле долго не знала, где конкретно я буду жить. Родители всю жизнь впахивали на советскую страну, по северам, но толком ничего не заработали, ни кола, ни двора, девяностые пошли, ну, в общем, понятно. Получив диплом геофака и выселившись из общаги, я оказалась не при делах. Оставаться в Москве не было причины. Однозначно понимала, что я должна быть в Сибири.

 

 

Раз на Байкале забавный случай у меня был, в лихие девяностые. Добирались мы с подругой из Северобайкальска в Усть-Баргузин на попутном катере, две студентки московского геофака. Был там колоритный боцман такой, Петя, сидели на палубе, разговаривали, он рассказывал что-то, а потом сам себя прервал и говорит мне: «Слушай, ну я все понимаю, подруга твоя москвичка, это сразу видно. А ты мне что заливаешь, что ты тоже москвичка, ты же сибирячка». Отвечаю ему: да я не заливаю, правда, что я в Москве учусь. Только как ты так определил, что я из Сибири? «А ты говоришь по-нашему, по сибирски». Так что выдать себя за москвичку не получилось бы никак, даже если бы захотелось.

 

 

— Значит, Алтай стал для тебя домом?

— Не стал, а был домом с самого начала. То, что я на Алтае поселилась, случайностью нельзя назвать. Доводилось встречать в Сибири места, где можно было остаться жить, одно из них — Алтай. Вообще планета наша, она такая маленькая. Меня когда люди спрашивают: «откуда ты приехала?» — мне странно, не знаю, что ответить. Это все равно, что человек, будучи в той же самой квартире, из одной комнаты в другую перешел, спрашивать у него: А ты откуда тут взялся? — Да я ниоткуда не взялся, я вроде здесь был. Вот у меня все острее ощущение, что планета очень маленькая.

 

 

— Что для тебя такое Родина?

— Слишком активно у нас дискредитировали это понятие. Используют его как попало, в том числе для различного давления на людей. Типа, почему ты здесь живешь, ты же здесь не родился? Понаехали тут всякие! А где я родился, на Марсе что ли, я здесь родился и тоже русский человек… разве русский русскому не земляк? Вообще говоря, я родилась на планете Земля, здесь моя Родина. А подробнее вслух говорить не стоит.

— Ты занимаешься керамикой, твой авторский стиль можно назвать самобытным, даже каким-то архаичным. Откуда такие образы к тебе приходят?

 

 

 

 

 

— Я неплохо знаю историю нашего региона, и не только нашего. Древность, архаика — это не что-то исчезнувшее давно, и не черепки в музеях. Древность — это наша кровь, наши истоки, они в нас живы, хотим мы этого, или нет. Сейчас хоть и нарушен традиционный уклад, но все же есть те, кто сохраняют и берегут свои корни. Алтайцы свои традиции помнят и ощущают, иногда рассказывают кое-что. А я слушаю, запоминаю, пытаюсь разобраться. Русские старожилы тоже многое сохранили. Меня всегда интересовала этнография, этнопсихология, археология, история. Занимаюсь по мере возможности.

 

 

Если верить одному старому человеку, который мне как-то раз объяснял историю Уймонской долины с точки зрения алтайской традиции, раньше люди здесь не жили. Катунский хребет — это была территория сакральная, где селиться и вести хозяйственную деятельность не полагалось. Было запретное место. Территория для духов, для зверя, птицы, деревьев. Своего рода заповедник, где даже охотиться было не принято. На Теректинском хребте охоться, пожалуйста. А на Катунском не надо лишний раз никого тревожить. Ну, вот так объяснял мне один алтаец.

 

 

Позднее все-таки стали здесь селиться, тоже, наверное, не от хорошей жизни, как и кержаки. Но у алтайцев зимники больше по Теректинским солнопекам стояли, где зимой меньше снега и скот может кормиться. А к отрогам Белухи одни только шаманы «летали» во время камлания, или по важному случаю ходили в Священные места, редко. Тема особая. Вокруг нее нынче столько спекуляций развели. Полагалось раньше всем простым людям жить в долинах, разводить домашний скот, а охотиться ходили люди чуткие, понимающие тайгу, которые лишнего не хапнут, только необходимое возьмут.

 

 

За жадность Алтай строго взыскивал, мог и жизни лишить. Чтобы подниматься наверх, в тайгу, носить оружие, отнимать жизнь у зверя — некое моральное право надо было заслужить. Уровень. Это право надо было чувствовать… В сторону Кадын-Бажы даже взглянуть всуе нельзя было! Когда русские крестьяне, староверы в конце семнадцатого века пришли в эти края и поселились, то алтайцы вначале их восприняли особым образом: люди Белого царя. Русские селились поближе к Катуни, больше на правом берегу, по сиверу. Большая река и берез много, на Русь похоже.

 

 

— Сейчас много пишут, говорят, даже сериалы снимают о знаменитом старообрядческом расколе. Ты живешь в районе, где еще сохраняется отчасти старинный уклад. В твоей деревне немало семей, которые являются прямыми потомками тех самых староверов, бежавших от притеснений властей. Какое у тебя отношение к тем событиям? У тебя есть на этот счет свое мнение?

— Вся история раскола российского, если оставить в стороне религиозные догматы, а взять чисто социальный аспект реформы, — это была очередная массовая прополка населения по признаку лояльности к произволу власти. Если столько веков людей учили верить и выполнять определенные правила, внушали, что эта вера единственно настоящая, остальное — от лукавого, а потом в одночасье все переменилось, давай насильно переучивать и книги жечь.

 

 

Лояльные люди должны были согласиться, раз начальство велело. Но выявились и те, для которых это было неприемлемо — прогнуться под лукавого, как они это понимали. Пока люди сидят по избушкам, непонятно кто есть кто. А реформа всех рассортировала. Нелояльные были частично уничтожены, или выдавлены на окраины страны. Их потомки сюда и добрались. Другое дело, что после были еще прополки и неоднократные, так что сейчас лояльность приведена к общему знаменателю, более-менее.

 

 

— Ты как считаешь, трудно ли женщине в одиночку выживать в сельских сибирских условиях?

— Женщине в одиночку трудно хоть в Сибири, хоть где. Однако, ни смотря ни на что, здесь встречаются такие женщины, как прямо из стихов или из песни. Но это не явные вещи, их сквозь внешнее нужно разглядеть.

 

 

— Ты хотела бы что-то пожелать тем, кто собирается попутешествовать по Алтаю?

— Да что я могу пожелать? На Алтае главное — быть внимательным и сохранять здравый смысл. Бережно себя вести: к лесу, к воде, к людям. Друг к другу бережно относиться. Если планируете горный поход, активное путешествие — конечно, надо тщательно готовиться. Путешествовать всегда хорошо, а если появилась возможность побывать в наших краях, не надо ее упускать. Приезжайте!

Правда, немножко опасно это: некоторые приезжают на время, а остаются жить навсегда. Алтай, бывает, так играет человеком — вся жизнь перевернуться может.

 

 

— Почему ты считаешь,  верхом путешествовать по горам лучше, чем пешком? 

— Да всё просто.  Не надо заниматься переноской тяжелого груза по пересеченной местности, все вверх, вверх и вверх, а потом вниз, вниз, весь свой отпуск… Потому что не придется бесконечно месить сапогами глубокую грязь на таежных тропах, почему-то не высыхающих даже в солнечную погоду. Потому что не обязательно пыхтеть и потеть на затяжном подъеме, считая минуты до привала. Но это все, конечно, не главное. Важнее, что всадник по-другому воспринимает пространство, нежели пеший путник.

 

 

Да и километры станут короче, тропы — прямее и чище, горизонт раздвинется. Мир гор станет просторнее — и еще прекраснее! Самого себя всадник тоже ощущает по-другому. Внимание пешего туриста с тяжелым рюкзаком в значительной мере поглощено тропой под ногами, преодолением многочисленных мелких и крупных препятствий, а также ощущениями своего организма. Тяжесть груза, усталость, натертые ноги, одышка, перегрев, жажда и всё в таком духе.

 

 

— Куда предпочитаешь водить гостей, какие маршруты сама любишь? 

— По Катунскому хребту у меня диапазон не маленький. И Мультинские озера, и Куйгук, Холодный Белок, конечно, Акчан, Кыргыз, да много куда.  Зависит от того, какими временными возможностями располагают мои гости. Продолжительность походов обычно от 5 до 15 дней. За две-то недели можно много мест здесь обойти, особенно если ты не под грузом.

 

 

— А количество людей имеет значение, и подготовленность участников, в том числе физическая?

-Число участников от одного до пятнадцати, это обговаривается, конечно, заранее. Везде будут свои плюсы и минусы.  Ограничений по возрасту, в принципе, нет, но тоже надо вести переговоры, узнавать кое-что заранее.

Я работаю и  с семейными группами, и с пенсионерами, и с людьми с ограниченными физическими возможностями. Для всех провожу  индивидуальную разработку маршрута.  Всё это обговаривается по телефону и задолго до начала маршрута.

Мне обычно звонят заранее, мы обсуждаем все до мелочей, конечно, намечаем даты,  я включаю группу в свой маршрутный список. Это обязательно. Сезон -то у нас короткий, сама знаешь.

 

Внимание всадника свободно, он видит больше и дальше, замечает многое, недоступное пешему. У него неограниченные возможности всему радоваться, всем любоваться, все чувствовать и понимать. С ним конь — прекрасное, сильное, умное и доброе существо, помощник и друг.

Благодаря коню наши предки свободно преодолевали огромные евразийские расстояния, на которые пешему не хватило бы всей жизни.

И сегодня, в век автомобилей, самолетов и вездесущей электроники, конь дает человеку уникальную возможность ощутить связь времен, стать на время вольным и отважным кочевником.

О походной жизни есть здесь 

О маршрутах Айю посмотрите здесь

Отзывы и впечатления можно найти здесь и здесь 

На превью фото Айю: Осень на Катунском хребте.

Марианна Яцышина