Настоянный на переливах кипрея и золотистого донника, роскошный спелый мёд лениво расположился на блюдце. Фарфоровое полосатое блюдце не обращало на мёд никакого внимания, его увлекала лишь пухленькая чашка на краю стола.
Десертную мельхиоровую ложку это всегда удивляло, разве может быть что-то привлекательнее мёда. В его присутствии менялся даже воздух, становясь сладко-дымчатым и невесомым. Их краткие встречи казались ложке такими содержательными. Мёду нравилось её волнительное внимание и он был рад поговорить. Разумеется, о себе.
— Чтобы добыть всего-то напёрсток мёда, пчеле надо облететь тысячу цветов и пятьдесят раз заполнить нектаром свой пчелиный зобик. Она обогащает нектар ферментами, а после в улье выпаривает из нектара влагу добавив еще с десяток микроэлементов. При этом зобик у пчелы размером с булавочную головку, как тебе такое?
— Поражена это ничего не сказать. Капля за каплей нектар постепенно превращается в плотный тягучий мёд. Звучит как волшебство.
— О, так метаморфозы повсюду. Вода превращается в пар, головастик в лягушку, косточка в дерево, вот и цветочный нектар в мёд.
— А я в кого превращусь? — ложке сделалось слегка не по себе.
В этот момент их беседу прервали руки. Одна из них подхватила ложку и постучав о полосатое блюдце окунула в пухленькую чашку. И это прямо на пороге её нового открытия.
— Дорогая, только не пытайся ускользнуть из рук, помни, у них очень влиятельные покровители, — однажды сказал ей мёд и, как водится, быстро исчез. Тогда она, пожалуй, впервые так близко подобралась к таинственной взаимосвязи явлений.
Зимний полдень незаметно перетекал в вечер. За окнами танцевала метель разучивая всё новые снежные па. Ложка представляла себя парящей вместе с пчёлами над июльскими медоносами. Она погружалась в тёплую дымку пыльцы и прислушивалась к грозовым раскатам вдалеке.
Чем холоднее становились дни, тем чаще в доме говорили друг другу — «не забудь перед сном про мёд», «десертную ложку мёда по утрам и всё наладится». В такие моменты ложка с лёгким сожалением поглядывала на своих сестриц из столового набора. Как славно, что она не какая-то субтильная кофейная или бесформенная суповая и уж тем более не бестолковая вилка.
Зимой мёд делался упрям и не податлив. Не каждая ложка с таким справлялась. Воображая себя ловцом жемчуга, десертная ложка всегда с восторгом ныряла в банку за своим сокровищем, умело проскальзывала сквозь его плотность, состоящую из крошечных твёрдых пузырьков.
Ей хотелось застыть в его сердоликовом безвременье. Впитывать и вдыхать горячий июльский полдень, наполненный пчелиными заботами о долгой трескучей зиме. И ощущать, как нектар в пчелином зобике размером с булавочную головку, медленно превращается в густую солнечную каплю.
На превью фото автора
Марианна Яцышина
