Звук хлопка не возникает от одной руки.
Руми
С получением образования меня всю дорогу преследовали нестыковки. То не хочу, то не могу, то не берут, то ухожу, то выгоняют.
И вот, свершилось. Ковроткачество. Загадки без разгадок, символ на символе, тайны переплетений, голова кругом. Одним словом, решено.
Адрес знаю, отступать не собираюсь, шагаю. Влажный вечер располагает к мускатным фантазиям. Суфийская музыка, свечи в резных нишах. Геометрические ковры под кипарисами. Очнулась у громоздкого серого фасада.
Захожу. Тихо и холодно как в монастырской трапезной в великий пост. Приоткрываю одну из массивных дверей. В аудитории рисуют молодые дарования в наушниках. На подиуме вокруг треснутой вазы на пыльной шторке раскиданы восковые груши. Гипсовые атлеты и амазонки свысока благосклонно за ними наблюдают.
Робко стучу в дверь с неразборчивой табличкой. Пахнет только что выпитым кофе.
«На ковровом отделении десять человек на место. Все после художественных школ, да еще и с репетиторами дополнительно занимаются. На экзаменах нужно две пятерки не меньше. Композиция вообще особый разговор. Вы какую художественную школу окончили? Что и репетиторов не было? Сколько, сколько вам лет, простите? Ну на подготовительные курсы попробуйте, год отходите, не поступите, потом еще годик, но мы никаких гарантий не даём».
В следующую дверь захожу без стука. У окна силуэт с канцелярским ножом в руке разглядывает наточенный карандаш, не оборачивается.
— А где мне найти ковровое отделение, подскажите, пожалуйста?
— Ковровое? Хочешь сразу начать исфаханские ковры ткать и кашмирские сумахи плести? Для начала научись рисовать куб в перспективе и драпировку. А то сразу хотят не пойми чего, а сами до элементарного дорасти не могут.
Мой собеседник продолжает рассматривать карандаш, я тоже вместе с ним зависаю на пару мгновений.
Ну что, раньше нужно было начинать. Еще и десять человек на место. Перед глазами мелькают затертые до блеска ступени. Это я ускоряюсь вниз по лестнице. Куда направляюсь? К выходу, разумеется, куда же ещё.
Застегиваю куртку, накидываю капюшон и ни единой секунды позже до меня отчетливо доносится запах горящей полыни. Не просто доносится, он буквально вонзается в спину, как коварно изогнутый кинжал. Той самый горько-сладкой полыни, ароматной, горной, серебристой.
И вот я уже где-то далеко, взбираюсь на покатый южный склон. Ложусь на землю притворившись усталым кочевником, срываю нагретую за долгий солнечный день веточку полыни, растираю её в ладонях…
Или нет, может это подожгли полынную степь? Чтобы в порывистом дыму ты мчался среди орд Тохтамыша или армий Тимура покорять неведомые земли, да так, чтобы ни одной мысли сожаления, ни единого желания обернуться туда, где шумные реки заплетают свои бирюзовые косы, где в высоких травах танцует ветер под треск смолистого огня в очаге.
Стоп, что происходит?
Разворачиваюсь, несусь обратно, пробегаю молчаливые аудитории. Дверь, табличка, кофе. «Запишите на подготовительные курсы. Уже начались? Ничего, догоню, справлюсь, ну да, поздно, понимаю».
В глазах медленно затухает серебристый огненный отсвет.
Только не спрашивайте при чем тут полынь. Просто потянуло с улицы, может на крыльце студенты что-то закурили.
Кто их знает, этих художников.
История о разных переплетениях
Авторское осмысление пространства ковра здесь
На превью картина: Игорь Елисеев
Марианна Яцышина