… А я люблю, когда в тишине что-нибудь шевелится.
— Приведи пример. — попросил Ежик.
— Ну, например, гром. — сказал Медвежонок.
С. Козлов
Сколько раз Алёна себе говорила, хватит с неё уже этих «пионерских» походов. Когда еще в школе работала, так каждое лето, а теперь в техникуме, и все равно та же песня. Каникулы наступают и обязательно кто-то из самых борзых парней начинает про поход, «да пойдемте, да без препода нас родаки не отпустят». Раньше в школе они вместе с физруком ходили, хороший мужик, надёжный, он все разруливал, ребят строил, Алёна только еду готовила, да и то дежурные помогали. «Вся настоящая воспитательная работа, Алёночка, начинается среди трудностей, в горах, да в тайге», тут не поспоришь прав был физрук. Но мужики нынче повывелись, у кого война, у кого вахта, а кто раньше срока уже всё, на кладбище, приходиться с походами теперь справляться самой.
Они все выше поднимались по каменистой узкой тропе, пару опасных бродов, два дня утомительных перехода, впившиеся в спину рюкзачные лямки, две холодные ночевки в сырых палатках, ранние подъемы, таёжный суровый быт, и Алёна Валентиновна превращается в Алевалю готовую прийти на помощь, поддержать, приободрить. Раньше всех подрывается, позже всех ложится.
Ближе к вечеру третьего дня еле живые доползли к озеру. Ледяной дождь хлещет не переставая, все промокло насквозь. Парни, лбы здоровые, готовы рухнуть хоть куда-нибудь. Алеваля находит крохотный сухой островок под кедром, велит подождать и с Димоном мелким отправляется на поиски приюта. Димон среди её четверых ребят самый неженка, старшие, когда одни остаются постоянно его прессуют, но в обиду чужим не дадут. Не связался бы он тогда с теми цыганами, наверное, до сих пор бы на аккордеоне играл и на танцевальный кружок ходил.
Алена знала, что неподалеку должна быть старая егерская избушка. Домик ветхий, но для такой погоды просто дворец. На всякий случай стучит, не принято без стука заходить даже в таежное жилище. Дверь открывает хмурый заросший мужик, худощавый, с жёстким обветренным лицом. Смотрит молча в упор и молчит зловеще. Димон даже за руку от волнения Алевалю схватил. Она робко улыбается, борется с желанием повернуться и убежать прочь от такого взгляда. Была бы одна, точно сбежала, но с ней же дети. Дети! «Пустите, пожалуйста, переночевать, на нас сухого места нет и замерзли люто. Сколько человек? Да ерунда, четверо и я за старшую».
«Ура, Алеваля нам ночлег нашла!» – заорали приунывшие ребятки, когда услышали хорошую новость. В неказистой избушке пахнет овчинным одеялом и копченым салом. Печурка, стол, широкий топчан под запыленным окошком, всё грубо рублено топором. Хозяин не приветлив, сидит у стола, склонился над картой, глаза даже не поднял, а потом нехотя так: «Вон, за дверью дрова сухие, берите, завтра принесёте из леса, и чтобы в том же объеме и на то же место».
Пока Алеваля возится с печкой, ужин хочет поскорее организовать, ребята разомлели, с любопытством разглядывают жилище, между собой перемигиваются, тихонько хохмят. «И на том спасибо, таежное гостеприимство, оно такое». Мужик на них ноль внимания, ну они и подрасслабились, куда только вся усталость пропала. И тут неожиданно резкий, как хлыстом по земле, выкрик: «Стоять! Замер, я сказал! Да, ты в черной футболке, на место положил что сейчас в руки взял». Алеваля от неожиданности чуть котелок на себя не опрокинула. Старший и самый дерзкий Лёха пятится к стене, мужик грозно рыкает, нависает над ним и ловким движением выхватывает охотничий нож из рук парня. «Тебя дома не учили, что чужие вещи нельзя брать?!» Лицо багровое, нож в руках поблескивает. «Да я просто взял посмотреть, дядь, вы чего…».
Сцена с ножом у подбородка Лёхи проносится за долю секунды, но Алеваля, кажется уже поседела. «Капец, я нашла мальчикам приют, облегчила им испытания, да лучше бы под кедром остались…», она не успевает охнуть, как мужик резко разворачивается и выходит, шарахнув напоследок со всего размаху дверью. С потолка сквозь щели посыпалась труха.
«Да твою ж дивизию…» чуть не выпалила Алеваля, но вместо этого включила препода: «Нехорошо получилось, человек нас приютил, нет чтобы смирно сидеть, а вы везде нос суете». «Альваль, да мы тут ни причем, это мужик больной какой-то, короче, валим отсюда». «Никуда мы не валим, надо сначала спальники, одежду высушить. И хватит, не больной он, просто живет один, отвык от людей. Он вернется, познакомимся, пообщаемся, все нормально будет, чего встали, за работу». Парни как ни странно спорить не стали, Лёха быстро ушёл на поиски воды, кто-то пол взялся подметать, веревки натягивать, мокрые вещи развешивать, Димон с ужином Алевале бросился помогать.
Через полчаса вернулся «хозяин тайги», так уже успели его прозвать. «А мы Вас ждем, давайте с нами за стол» — сладким голосом запела Алеваля, выразительно давая понять парням, чтобы они подхватывали, но особо никто не спешил, все напряженно насупились. И тут мужик резко её обрывает: «Не вас, а тебя, в горах все на «ты», это первое. А теперь главное. Ты, когда пришла просить вас приютить на ночь, сказала, что с тобой дети. Не вопрос, дети так дети, я и правда, решил, что сейчас ребятня понабежит. Но пришли мужики. Здоровые, крепкие, молодые мужики. Ты чё за них-то решаешь, где им спать, что им жрать? Или ты им и за мамку, и за няньку нанялась? Это они должны о тебе заботится, раз ты у них за старшую. Или ты испугалась, что они палатку под дождем не поставят, дров не натаскают, ужин себе не сварят? На дворе лето! Ну дождь льет и что? Никто от этого еще не умер. Они может только для этого и шли сюда, чтобы наконец вырасти, повзрослеть, понимаешь меня, нет?».
Он выдохнул, рухнул за стол и резко сменил тон: «Давайте, мужики, знакомиться. Меня Саныч зовут. Про себя рассказывайте, как звать, как дошли до жизни такой».
В тот вечер все кроме Алевали сидели допоздна, а она впервые за эти дни наконец-то блаженно уснула. Наутро первое что Леха ей сказал, «Альваль, давайте ещё денек у Саныча побудем, он пообещал нас сводить на шаманский камень, да и с дровами ему поможем. Если Саныч, конечно, против не будет».
Алёна всегда знала, Саныч педагог от Бога. Он, когда ещё физруком в школе работал, так после каждого летнего похода даже самые трудные у него за ум брались, а кто-то и в институт потом поступал. Жаль, конечно, что тогда директриса Саныча попёрла, методы его видите-ли не отвечают требованиям современной педагогики.
Методы у него и правда странноватые, но Алёна, когда узнала, что Саныч в егеря подался, решила, что кого-то из своих самых сложных нужно к нему на кордон привести. «Ты, Алёночка, приходи, я не возражаю, главное никаких девок ко мне не приводи, не умею я с ними. Заорешь на них, так они или орут в ответ, или ревут, а не заорешь, на шею сядут. Ты давай с пацанами лучше приходи, главное заранее их не предупреждай. Про «фактор внезапности» слыхала? Да в курсе, что не педагогично, зато знаешь, действенно».
Фото на превью: Дмитрий Анисимов
Добрых вам путешествий!
Марианна Яцышина
